Манифест «новой монументальности» или что такое «Творизм».
“...нельзя таким образом сказать, что Тит или Кай сделаются художниками, но можно утверждать, что движение породит новых художников.»
Антонио Грамши
Казалось бы, кто бы мог прежде подумать, что сегодня украинские и русские националисты будут убивать друг друга под Славянском, Краматорском и Донецком, а ведь еще совсем недавно мы были очарованы мирным гражданским протестом на Майдане, который в одночасье превратился в кровавую драму, разыгравшуюся на улицах Киева. Теперь география насилия с каждым месяцем стремительно расширяется.
Способна ли «сила искусства» остановить эту порочную практику? Как противодействовать экспорту военного безумия и интернет-кликушеству?
Сегодня нам нужен новый союз искусства и политики, почти религиозной веры в способность искусства преобразовывать мир и политически точно выверенного знания. Только такой союз способен эффективно влиять на эпидемию войны в обществе.
Всё вместе - это «Творизм».
О «Творизме» пока рано спорить. Его полный потенциал еще не известен. Я признаюсь, что придумал его недавно, но сама идея крутилась в воздухе давно. Теперь нужно только внимательно присмотреть подходящие примеры, создать план действия, выработать тактику. Необходимо было изобрести это название, чтобы объединить разрозненные силы и действовать сообща. «Творизм», я уверен, способен при стечении обстоятельств стать большой силой - проникать через границы государств и различных сообществ. Принудить общество изменится. Для этого у него должен быть целый арсенал различных способов и практик, но не ведущих к человеческим жертвам, а атакующих общественное и медиа пространство.
Самым важным оружием «Творизма» избирает искренность. Так Антонио Грамши пишет об искренности, как реакции на «подлинном конформизм» или «социальность», и отличает ее от «дешёвой оригинальности» — «ложного конформизма».
Он пишет:
«Существует конформизм «рациональный», «разумный», то есть отвечающий необходимости, минимуму усилий, требующихся для достижения полезного результата, и дисциплину такого рода конформизма необходимо всячески поддерживать и продвигать, надо превращать ее в «непосредственность» или «искренность». Конформизм не означает ничего иного, как «социальность», но приятно употребить слово «конформизм», чтобы позлить дураков.»
и далее:
«Делать упор на дисциплине, на социальности и тем не менее претендовать на искренность, непосредственность, оригинальность, индивидуальность – вот что действительно трудно, вот что сложно. »
Так вот, «Творизм» совершенно точно хочет стать «подлинным конформизмом» и делает для этого всё возможное. Он - результат культурной борьбы в условиях разрушения здания свободы. «Творизм» не хочет «предлагать себя в качестве образца», он - сама «необходимость», которая доступна каждому желающему, не согласному равнодушно смотреть на творящиеся вокруг смерть и борьбу бравых мужчин за разноцветные тряпки.
И наконец, что же должно стать главной мишенью «Творизма»? Конечно же, прежде всего старые отжившие формы монументальности, те, что выражают « величавую пластическую форму», «героико-эпическим начало» и «пафос положительного идеала». Чтобы попасть в эту мишень, нужно овладеть «новой монуметальностью», чтобы не довольствоваться внешней формой, а проникнуть во внутренний мир человека, в его субъективные переживания.
Василий Кандинский писал: «Цель искусства — утончение души, происходящее само собой путем суммирования определенной совокупности колебаний.»
Так вот, задача «Творизма» в конечном счёте расколебать души и утончить их, чтобы вся мерзость происходящего наконец-то в них проникла и заставила ужаснуться, заставила сложить оружие и возвести возвышенную «новую монументальность» - монуметальность искренних и утончённых душ.
“...нельзя таким образом сказать, что Тит или Кай сделаются художниками, но можно утверждать, что движение породит новых художников.»
Антонио Грамши
Казалось бы, кто бы мог прежде подумать, что сегодня украинские и русские националисты будут убивать друг друга под Славянском, Краматорском и Донецком, а ведь еще совсем недавно мы были очарованы мирным гражданским протестом на Майдане, который в одночасье превратился в кровавую драму, разыгравшуюся на улицах Киева. Теперь география насилия с каждым месяцем стремительно расширяется.
Способна ли «сила искусства» остановить эту порочную практику? Как противодействовать экспорту военного безумия и интернет-кликушеству?
Сегодня нам нужен новый союз искусства и политики, почти религиозной веры в способность искусства преобразовывать мир и политически точно выверенного знания. Только такой союз способен эффективно влиять на эпидемию войны в обществе.
Всё вместе - это «Творизм».
О «Творизме» пока рано спорить. Его полный потенциал еще не известен. Я признаюсь, что придумал его недавно, но сама идея крутилась в воздухе давно. Теперь нужно только внимательно присмотреть подходящие примеры, создать план действия, выработать тактику. Необходимо было изобрести это название, чтобы объединить разрозненные силы и действовать сообща. «Творизм», я уверен, способен при стечении обстоятельств стать большой силой - проникать через границы государств и различных сообществ. Принудить общество изменится. Для этого у него должен быть целый арсенал различных способов и практик, но не ведущих к человеческим жертвам, а атакующих общественное и медиа пространство.
Самым важным оружием «Творизма» избирает искренность. Так Антонио Грамши пишет об искренности, как реакции на «подлинном конформизм» или «социальность», и отличает ее от «дешёвой оригинальности» — «ложного конформизма».
Он пишет:
«Существует конформизм «рациональный», «разумный», то есть отвечающий необходимости, минимуму усилий, требующихся для достижения полезного результата, и дисциплину такого рода конформизма необходимо всячески поддерживать и продвигать, надо превращать ее в «непосредственность» или «искренность». Конформизм не означает ничего иного, как «социальность», но приятно употребить слово «конформизм», чтобы позлить дураков.»
и далее:
«Делать упор на дисциплине, на социальности и тем не менее претендовать на искренность, непосредственность, оригинальность, индивидуальность – вот что действительно трудно, вот что сложно. »
Так вот, «Творизм» совершенно точно хочет стать «подлинным конформизмом» и делает для этого всё возможное. Он - результат культурной борьбы в условиях разрушения здания свободы. «Творизм» не хочет «предлагать себя в качестве образца», он - сама «необходимость», которая доступна каждому желающему, не согласному равнодушно смотреть на творящиеся вокруг смерть и борьбу бравых мужчин за разноцветные тряпки.
И наконец, что же должно стать главной мишенью «Творизма»? Конечно же, прежде всего старые отжившие формы монументальности, те, что выражают « величавую пластическую форму», «героико-эпическим начало» и «пафос положительного идеала». Чтобы попасть в эту мишень, нужно овладеть «новой монуметальностью», чтобы не довольствоваться внешней формой, а проникнуть во внутренний мир человека, в его субъективные переживания.
Василий Кандинский писал: «Цель искусства — утончение души, происходящее само собой путем суммирования определенной совокупности колебаний.»
Так вот, задача «Творизма» в конечном счёте расколебать души и утончить их, чтобы вся мерзость происходящего наконец-то в них проникла и заставила ужаснуться, заставила сложить оружие и возвести возвышенную «новую монументальность» - монуметальность искренних и утончённых душ.
Современный художник сегодня — это, прежде всего, человек, работающий с той или иной проблематикой, его важной функцией является критика современного общества, средства же художественного выражения, как правило, сугубо индивидуальные.
В какой-то момент для меня было важно понять, что мы существуем в мире, где больше нет соревнования двух систем, но по-прежнему существует жесткая система колониальных отношений и безальтернативность капитализма.
На мой взгляд, одним из важных ответов на эту ситуацию в наше время стало восстановление интереса к политически ангажированному искусству, которое вскрывает реальное состояние дел, провоцирует, становится лабораторией для новых более справедливых отношений между людьми. Здесь можно перечислить много имён художников и критиков, которые добились в этом направлении больших или меньших успехов, но есть одно «но», и это «но» нужно озвучить.
Статус художника, и не важно, заработан он выставкой в галерее или записан в выданном дипломе, с одной стороны даёт возможность говорить и делать многое, с другой, именно этот статус может сделать высказывание художника лишь эстетическим жестом, не обязанным к исполнению и потому не опасным существующему порядку вещей. Эта данность требует от художника новых решений и радикальных жестов, способных заговорить о серьёзности намерения. Возникает желание избавиться от клейма художественности и наконец-то заняться настоящим делом — искусством преобразования себя и мира здесь и сейчас!
Путь таких художников, как Шлингензиф, Ай Вей Вей, Пусси Райот и многих других показал, что чёткое политическое послание, активизм, нарушение правил и не просчитанные риски способны испугать власть, вскрыть реальную проблему, быть услышанным, но возможной платой за действенность могут стать аресты, следствия и тюрьмы.